Брик Борис - ბრიკ ბორის
Мери
მერი
Дрожь твоих ресниц я видел, Мери,
Ты в ту ночь стояла под венцом
И, как осень за порогом двери,
Никла опечаленным лицом.
Вздрагивая, трепеща, мигая,
Вкруг горело множество огней,
Но чело твое, о дорогая,
Было свеч таинственных бледней.
Купол, стены облеклись в сверканья,
Роз сруился легкий аромат,
Но, уже устав от ожиданья,
Женщины молились невпопад.
Ты клялась, не сознавая, Мери,
Скорбь свою не в силах превозмочь,
И сегодня я уже не верю,
Вправду ль ты венчалась в эту ночь.
Кто-то, перстня растеряв каменья,
Горестно оплакивал его.
Сирый и достойный сожаленья,
День был не похож на торжество.
Торопливо вышел я из храма.
Но куда? Отяжелел мой взор.
Ветер выл на улице упрямо.
Злобный дождь хлестал меня в упор.
В бурку я закутался плотнее,
Мысль одна терзала сердце мне...
Вдруг – твой дом! Бессильно цепенея,
Тут же прислонился я к стене.
Так стоял я долго. Надо мною
Черных тополей шуршала мгла,
Шелестела сумрачной листвою,
Крыльями взлетевшего орла.
Но о чем шептались ветви в небе,
Нам обоим, Мери, невдомек;
Знаю лищь: не мне сужденный жребий
Уносился с ветром, как поток.
О скажи: навеки неужели
Радость озаренья отошла?
Все ль мои мечты отшелестели
Крыльями взлетевшего орла?
Почему на небо так глядел я,
Словно свет звезды мне мог помочь?
Почему „Могильщика“ запел я?
Кто мою услышал „Я и ночь“?
В сердце, чуждом людям, чуждом миру,
Частый дождь усиливал тоску,
И заплакал я, подобно Лиру,
Брошенному всеми старику.
Майская песня
ხომალდი კაპზე
Радуга смело стучится у двери,
В сердце моем – семицветные стрелы.
„Здравствуй, живое!“ – поет в отдалении
Свет, покидая земные пределы.
Пусть же герои старинных поверий,
В битвы неравные шедшие смело,
Наше укажут нам предназначение,
Учат нас жить для великого дела.
Много деяний рукой неленивой
Дружины народ совершил на просторе;
Многого ждали – исполнилось многое,
Многого ждем – все исполнится вскоре.
Там, где доныне весеннего дива –
Праздника майского – недоставало,
Песней бессмертия за сердце трогая,
Льется напев „Интернационала“!
Поэту
პოეტს
Поэм своих мятежные листы
Пересмотрев, вздохнул ты, друг, при этом:
„Нет, не дали мне счастия мечты...
К чему ж мне быть прославленным поэтом?“
Как мелочен ты в жалобе своей!
Как ты не прав и как ты слеп, товарищ!
Ведь счастие – на стройке наших дней,
Ведь счастие – в боях, среди пожарищ...
В общественном – забвенье личных бед,
Достойное великого поэта,
И вся твоя беда лишь в том, поэт,
Что для тебя еще не ясно это.
Пускай пришел незваным гостем ты
В салоны, где усталы были взоры,
Где тешились игрой своей мечты
Изящные эстеты, фантазеры.
Пусть грезят там за облаками все,
Кадят и раболепствуют пред властью,
Но времена Альфреда де Мюссе
В поэзии не возвратятся, к счастью.
У нас певцы сроднились с мятежом,
И лаврами достойно быть увитым
Лишь то перо, которое стихом
Закатный мир взорвет, как динамитом.
И ураган влетит, врагов слепя,
И всколыхнет он твердь, как астероид...
Но только тот, кто выковал себя,
Тот новый мир и лучший мир построит.
Октябрьский оркестр
ოქტომბრის სიმფონია
В моем саду в года былые
Гнилое дерево росло,
И, как в помещичьей России,
В нем время выело дупло.
Октябрь нам бросил клич свободы,
И сад мой – в зелени иной,
И дряхлое лицо природы
Народ меняет молодой.
Где прежде пень стоял, печален, –
Там свежей рощи торжество,
И от помещичьих развалин
Не сохранилось ничего.
Уже нигде не встретишь прежних
Легенд, обычаев тупых,
Да и тебя, мой класс мятежный,
Не удалось загнать в тупик.
Цвело недаром наше братство,
И крепло славное родство,
И согревал костер Октябрьский,
Три пятилетия его.
И если ты рожден поэтом –
В день юбилейный освети
Лучом Октябрьского света
Земли вечерние пути!
Первое мая
პირველი მაისი
Как цветы
Украсили мой город!
– Ну, кому жасмины,
Мак,
Сирень? –
Бойкий мальчик,
Нараспашку ворот,
Говорит мне
В первомайский день.
Лучезарный полдень
Перед нами
Синие ворота
Распахнул,
И весна
Зелеными штыками
Берет на-караул.
Шествовал не раз,
Победоносен,
По Советскому Союзу
Май,
И пронес
Так много ярких весен
На своих знаменах майских
Край.
И гремит,
Как прежде,
Первым маем
передача
На большой волне:
– Мы желаем
Мира,
Мы желаем
Завершить социализм вполне.
Все,
Кто хочет строить наше зданье –
Солнечный,
Счастливый,
Яркий мир,
Кто желает видеть состязанье
Будущих резцов,
Палитр
И лир, –
Музыкант,
Поэт
И живописец,
Все,
Кто в краски, в музыку
Влюблен,
Дайте руки мне
И становитесь
Все под сень
Коммунистических знамен!
Абхазия
გოგონა
От Европы до Азии
Море – из малахита,
Блещут горы Абхазии
И отроги Колхиды.
Там рабочие с женами
Во дворцах отдыхают,
Над садами лимонными
Легкий ветер порхает.
Побережье усеяно
Чередой белых точек.
Всюду игры затеяны,
Всюду юность хохочет.
В отдаленье от берега,
Где песка целлулоид,
Смирный родственник Терека –
Чалибаш – землю роет.
Вот табачница юная,
Солнцем ярким согретая,
Нижет листья янтарные,
Темно-желтого цвета,
И блестит моря Черного
Необъятная чаша,
А над нею Абхазия
Обновленная наша.
Вам, дворцы-санатории,
Край озона и света,
И тебе, плоскогорие, –
Всем привет от поэта.
С добрым утром, акации,
Я в Абхазии снова...
С добрым утром, плантации
Табака золотого!
Стихи о Джоне Риде
ჯონ რიდი (პოემა)
1
В окно мне бодро стукнула
Сентябрьская заря,
И ветер ранней осени
Впустил в квартиру я.
И гул большого города
Ворвался с ним в окно:
Все было шумом улицы
Кругом оглашено.
Но той зарей осеннею
Был мозг мой омрачен:
Ведь Джона Рида нет в живых,
Угас товарищ Джон.
2
Лик озабочен города,
Лик улиц – деловой.
Рабочие у фабрики
Путь обрывали свой.
И завтра вместе с бывшими
Бойцами Октября
Пойду рассветом будничным
На фабрику и я.
Уже сейчас я мысленно
В цехах среди машин.
Мне весело – я с массою,
Я в мире не один.
Иду с завоеваньями
Торжественными в ряд,
Со скромными героями
Вчерашних баррикад, –
Тех баррикад, которые
Октябрь создать смогли,
Омолодивши ветхое
Лицо моей земли.
И с новой силой тянутся
Мильоны рук бойцов
К станкам, забытым временно,
К мильонам молотков.
И верю, верю твердо я,
Что и на фронте том
Победу мы отпразднуем
Над классовым врагом.
Что в ряд с энтузиастами,
Под взмахом их руки
Вновь оживут, завертятся,
Закружатся станки,
Пойдут заводы, фабрики
По новому пути,
Начнут машины множиться
И корпуса расти.
И зародит строительство,
И одухотворит
Декада та, которую
Воспел товарищ Рид.
3
Под клики ликования
Мне одного лишь жаль,
И в этот славный день меня
Одна гнетет печаль:
Что между победителей
Не видим мы того,
Кто как желал приветствовать
Рабочих торжество,
Кто в вихре революции,
Сквозь ветер и огни,
Средь гроз и бурь восстания
В торжественные дни
Срывал клочки блокнотные
И за клочком клочок
Своим рассказом пламенным
Сердца людей зажег;
Кто набросал средь выстрелов
Свой боевой дневник
И вековечный памятник
Товарищам воздвиг.
Да, в вихре пулеметного
Обстрела он стоял
И огненными буквами
В блокноте выжигал
Великие события
Родной страны моей,
События, потрясшие
Всю землю в десять дней.
4
Герои похоронены.
Взор кинем на живых.
Борьба не разрешает нам
Забыться ни на миг.
Губительно забвение...
На бой! За труд опять!
Ведь каждая секунда нам
Должна напоминать,
Что рядом с жизнью новою
По всем углам страны
Опасные и хищные
Враги затаены.
На время когти спрятавши,
В подполье и во мрак
Ушел смертельно раненный,
Но недобитый враг.
Опасность всюду чувствует
Все существо мое,
Я ощущаю, чую я
Поблизости ее.
Нельзя ни на мгоновение
Нам забывать о том,
Что мы еще не кончили
Сражения с врагом.
В своем глубоком логове
Он роет и скребет,
Подтачивает стройку он,
Подкоп в тиши ведет.
И случай лишь представится –
Коварно в тот же миг
Он в сердце революции
Направит острый штык.
Из пепла мира старого,
Что Октябрем сожжен,
Со злобою и завистью
Глядит на стройку он.
Враги мещанской плесенью
Покрыть наш мир хотят;
Они клевещут мстительно,
И шепчут, и грозят.
Но здания возводим мы –
Ряд каменных громад,
И тяжестью построек тех
Раздавлен будет гад.
Строитель мира нового,
Работник и творец!
Труда немало в будущем, –
Еще далек конец.
И помня, что опасность нас
На каждом ждет шагу,
Бесстрашно, беспощадно бить
Ты должен по врагу.
Сражайся ж, бейся яростно
Ты с классовым врагом –
Пером своим пылающим,
Стальным своим штыком!
Волненье не рассеялось,
Но труд зовет – и вот
С шеренгою товарищей
Спешу я на завод.
Вот „железнодорожный“,
Вот и „кузнечный“ тут...
Ура, спецовки синие,
Железо и мазут!
И слышу там удары я:
То молотами бьют,
То гнут железо старое
И новое куют.
Сознательно рассчитаны,
Но быстры взмахи их,
И в громе их и в гуле их
Могучий слышен крик.
Да, в громе их и в гуле их
Мне слышен гул иной –
Декады исторической,
Потрясшей шар земной.
И в каждом взмахе молота
Гремит декада та.
И с отзвуком и с откликом
Работа та слита.
На наковальню сыплются
Удары и мои:
„Мы десять дней, которые
Всю землю потрясли!“
И все удары меткие
Сопроводждает звон:
„Я часть тех дней, которыми
Весь мир был потрясен!“
Удары за ударами
Упругий гнут металл:
„Кончайте с днями старыми,
Рабочий класс восстал!“
И, прежде неподатливый,
Металл податлив стал –
Под нашими ударами
Сгибается металл
И новому строителю
Покорен – потому,
Что мощь непобедимая
В творце видна ему.